Я НЕ ВЕРЮ В БОГА, НО Я ХОТЕЛ БЫ УМЕРЕТЬ ТОЧНО ТАК ЖЕ КАК ВАШ ДРУГ
Шачисута Прабху был одним из преданных, которых в середине 1980-х годов бросали в тюрьмы, лагеря и психбольницы за исповедование сознания Кришны. Армянским вайшнавам приходилось особенно тяжело. Их били и пытали на допросах, а, бросив в камеру, всячески пытались сломить их волю. Зная, что вайшнавы - строгие вегетарианцы, тюремное начальство давало им "убойную пищу", чтобы хоть так - через голод - заставить их "сломаться". Шачисуда два года питался одним только черным хлебом, поскольку к нему не пропускали даже посылки от родных.
Зима 1987 года выдалась особенно тяжелой. Шачисута отбывал срок в Чашкане Соль-Илецкого района Оренбургской области, где температура зимой опускалась до сорока градусов и ниже. Истощенный и подорванный тюремной пайкой, организм преданного начал "сдаваться". К декабрю 1987 года он уже с трудом мог ходить и был совершенно измучен.
26 декабря 1987 года его не стало. Утром того дня он надел белую простыню, завернув ее, как дхоти, поставил тилаки, надел на шею гирлянду из бумажных цветов, сел в позу лотоса, взял в руки четки, вылепленные из хлебного мякиша...
В такой позе его и нашли охранники, уже мертвого. А до освобождения ему оставалось меньше месяца...
☘☘☘
Преданные проводили харинама-санкиртану в Грузии, воспевая и танцуя на улице, когда один человек подошел к ним и сказал, что сидел с одним из преданных, который умер в тюрьме. Оказалось, что он сидел в одной камере с Шачисутой дасом последние три месяца его жизни. Он рассказал преданным насколько смиренным был Шачисута дас, и какими уникальными качествами он обладал.
«Шачисута был очень болен и с трудом добирался до ванной, когда его привели в больницу, но он повторял свои шестнадцать кругов каждый день и говорил только о Кришне. Удивительным качеством Шачисуты было то, что он мог любую беседу превратить в разговор о Кришне. Нас было только двое в камере, и потому мы стали очень близкими друзьями. Я не верю в Бога, но после такого количества общения с ним, я начал верить в Кришну и все больше спрашивал Шачисуту о Нем и о религиозной жизни.
Было просто замечательно находиться с ним в одной камере! Он был замечательным человеком и настоящим преданным Кришны. Но его здоровье ухудшалось день за днём, он ел с трудом. Он просил у охранников только стакан молока и несколько варенных картофелин в день. Они отказывались дать ему даже это, хотя это была фактически часть нашей предписанной диеты в больнице.
Он всегда был очень счастлив, и не чувствовал своей боли и страданий вообще. По крайней мере, он никогда не показывал мне, что страдал. Когда бы я ни спрашивал о его здоровье, он начинал проповедовать мне о разнице между духовной душой и материальным телом. Иногда мы вместе пели маха-мантру в камере, и я помню его мелодичное пение и счастливое настроение в те моменты. Во время пения он был чрезвычайно счастливым, а его глаза становились другими.
Однажды утром он почувствовал себя лучше и попросил у меня бритву. Он попросил меня побрить ему голову и оставить немного волос на макушке сзади. Я спросил зачем ему это нужно, но он ничего не объяснил. «Просто сделайте то, что я говорю, пожалуйста», - ответил он».
Человек рассказал, как он побрил голову Шачисуты, и затем Шачисуте каким-то образом удалось принять душ в узком туалете, и затем надеть дхоти, которым стала чистая простыня. Он сделал красивую гирлянду, нанизав на нитку цветной бумаги, вырванной из журналов, и с помощью зубной пасты нанес тилаки на свое теле. После этого он сел в позу лотоса и повторял Харе Кришна на четках из хлеба, глядя на Панча-Таттву и маленькую фотографию Харикеши Свами, которые он держал в левой руке.
«Он был более счастливым, чем обычно, и я был очень счастлив видеть его в таком настроении, думая, что он выздоравливает и чувствует себя лучше. Охранник вывел меня из камеры на уколы. Это едва заняло двадцать минут. Когда я вернулся, я увидел, что Шачисута все еще сидел в том же самом месте и в той же позе, со стороны выглядело, как будто он воспевал. Я лег на кровать и стал читать газету. Через некоторое время я заметил, что Шачисута не повторял, но просто сидел и улыбался. Я спросил его, почему он не воспевает, а улыбается, но он ничего не ответил. Я спрашивал его снова и снова, задавая ему разные вопросы. Но он молчал. Я встал и подошел к нему. Я мягко толкнул его и спросил: «Почему ты улыбаешься, мой друг, и не разговариваешь?»
«Тогда, я понял, что его не нет, что души больше нет в теле, как он говорил. Я закричал и забарабанил в дверь. Со слезами на глазах я сказал охранникам, что они убили этого невинного парня! Спустя некоторое время они пришли и забрали его тело, и я больше никогда его не видел. Я не знаю, кем был Шачисута и кто вы ребята! Я не верю в Бога, но я хотел бы умереть точно так же, как ваш друг умер прямо у меня на глазах! Он для меня – герой, и всю свою жизнь я буду помнить его, всю свою жизнь! Он был необычным и чистым человеком.»
